Злой рок короля Генриха - Страница 16

Старший сын Джона Гонта, герцога Ланкастера, Джон Бофор, стал первым графом Сомерсетом, а его наследник, тоже Джон, первым герцогом Сомерсетом. Другие дети Джона Гонта были также прекрасно устроены. Генри Бофор был епископом Винчестерским и кардиналом. Томас Бофор стал герцогом Экстерским. А дочь Джоанна Бофор – графиней Уэстморлендской, связанной родственными узами с семейством Невиллей. Внучка же Джона Гонта, тоже Джоанна, взошла на трон, став королевой Шотландии.

Бофоры издавна враждовали с Йорками. Эдмунд Бофор, граф Дорсет всегда рвался к власти. После смерти герцога Бедфорда, бывшего регентом во Франции при малолетнем короле Генрихе VI Ланкастере, он претендовал на его место. Но фортуна не улыбнулась графу – ему предпочли герцога Ричарда Йорка. Так началась их вражда. Первый срок своего недруга в качестве регента граф Дорсет ещё как-то стерпел, хотя с трудом. А на второй срок, обещанный королём, он просто Йорка не допустил. Войдя в сговор с королевой Маргаритой Анжуйской и верным ей герцогом Саффолком, Эдмунд добился того, что король не сдержал данного слова, и желанная должность досталась ему. Но тут удача изменила Бофору. Французы, оправившись после нанесенных им поражений, окрепли настолько, что сражаться с ними стало тяжело. Английская армия терпела неудачи и несла потери. А отвечать за это приходилось регенту. По возвращении в Англию он даже был обвинён в государственной измене и заключён в Тауэр – едва сумел спасти свою голову. И тут началось то, что получило впоследствии название войны роз, и что некоторые называли ещё войной кузенов. Эдмунд Бофор и его ненавистный враг Ричард Йорк встретились в первой же битве этой войны – в Сент-Олбансе, неподалёку от Лондона. Герцог Йорк сумел разбить королевские войска, а Эдмунд Бофор, граф Дорсет пал в сражении.

Его сыновья Генри и Эдмунд горели желанием отомстить за гибель отца. Они выступили на стороне Ланкастеров в нескольких последующих сражениях. Но обоим не повезло. Они попали в плен и были казнены по приказу уже взошедшего на престол короля Эдуарда IV.

И как такое можно было простить Йоркам? Леди Маргарет Бофор, конечно же, считала их своими заклятыми врагами. Она сделала всё, что было в её силах, чтобы навредить последнему из Йорков, Ричарду Глостеру, который тоже умудрился взойти на трон, и способствовать продвижению к престолу своего сына. Ну и что, что было королевское повеление Бофорам не претендовать на корону? От Ланкастеров-то никого и не осталось. И почему бы не взять в руки то, до чего, пусть с большим трудом, но всё же можно дотянуться?

Вся эта эпопея с вторжением Генриха в Англию и последующим жестоким сражением была для неё огромным напряжением сил и нервов, а потом сокрушающей радостью. Коронация Генриха, рождение наследника – это было счастьем, о котором она мечтала много лет. Невестку леди Маргарет не жаловала, но для сына готова была на всё. И оберегала его интересы всегда. Он, к её великому удовлетворению, считался с её мнением и всегда советовался. Хотя её мальчик, выросший в таких тяжёлых условиях, был очень недоверчив.

Сейчас, в эту бессонную ночь Генриху думалось о том, что вероятно его враги начали плести новую сеть, в которую хотят его поймать. Поползли слухи, что на континенте объявился доблестный рыцарь, называющий себя сыном короля Эдуарда Йорка, законным сыном, поскольку король и его мать, леди Элеонор Батлер были обвенчаны прежде, чем вероломный возлюбленный отвернулся от своей избранницы. Слухи эти пока ничем себя не подтвердили. Никто не высказал претензий на корону, которую он, Генрих, завоевал себе в доблестной битве. Хм! Ну, пусть для него завоевали, ладно. И возможно, все эти слухи вообще пустая болтовня, чтобы лишний раз заставить его поволноваться. Как будто у него не хватает причин для беспокойства! Уж чего-чего, а этого ему досталось с лихвой.

Однако, если правда то, что объявившийся рыцарь – сын Эдуарда и Элеонор, то у него могут быть достаточно прочные позиции в мире европейской знати. По его, Генриха, поручению верные люди собрали подробное досье.

Прежде всего, оказалась, что никому не известная Элеонор Батлер на самом деле по происхождению Элеонор Тальбот, а это вам не серенькая дворяночка из провинции. Её отец Джон Тальбот, первый граф Шрусбери, был прославленным рыцарем, одержавшим победы в сорока семи сражениях. И он был верным соратником покрывшего себя неувядающей славой короля Генриха У Плантагенета, победителя французов, триумфатора в битве при Азенкуре. И, к тому же, достойный рыцарь был потомком короля Эдуарда I и Элеоноры Кастильской. А это уже ого-го какой стимул, чтобы двумя руками держаться за его дочь. Но глупый Эдуард, которого всегда вела не голова, а, прости Господи, только нижняя часть его туловища, сумел променять её на действительно серенькую дворяночку, которой и гордиться-то было нечем. Спорить не приходится, Элизабет Вудвилл, его собственная тёща, была очень хороша собой. Она и сейчас ещё не растеряла своей красоты даже за стенами монастыря, как ему докладывали, – все эти годы он продолжал бдительно следить за каждым её шагом. Обозлённая женщина способна на многое, тем более такая, как бывшая королева, – умная, предприимчивая и очень находчивая.

А Элеонор Тальбот… О, её история весьма занимательна. Эта женщина по рождению принадлежала к сливкам аристократии. Но, как и её отец, была склонна к не совсем обдуманным, мягко говоря, поступкам.

Её батюшка Джон Тальбот был женат на Маргарет Бьючамп, чей род был связан родственными узами с семействами Невиллей, Сомерсетов и Норфолков. И поэтому Элеонор была, по сути, кузиной и Изабеллы Невилл, герцогиги Кларенс, и Анны Невилл, герцогини Глостер и королевы Англии. Сам же Джон без конца сражался на континенте, отдавая всю свою силу и воинскую доблесть делу процветания английской короны. В своих владениях он появлялся нечасто, но, тем не менее, одарил супругу по меньшей мере пятью детьми. Во всяком случае, помимо Элеонор, известны две дочери (герцогиня Сомерсет и герцогиня Норфолк) и два сына. Сам доблестный рыцарь воевал до седых волос и погиб на поле боя в семьдесят лет. И тут тоже была любопытная история, которую долго передавали из уст в уста по обе стороны пролива. После всех своих побед неустрашимый Джон Тальбот споткнулся о неудачу и угодил в плен к французам. Уважая его заслуги и его седины, почтенного вельможу отпустили под честное слово не надевать броню против французов. Своё слово он сдержал весьма своеобразно, можно сказать, в буквальном смысле – продолжал воевать, не надевая доспехов. И, конечно, погиб. Его называли героем и в Англии, и во Франции. Но на его, Генриха, взгляд, это было крайне глупо и непрактично.